С этими словами я отстранил трубку от уха и прислушался. Действительно, со стороны Кутузовского проспекта доносился гул танковых двигателей и грохот гусениц.

Так я узнал о начале переворота, который изменил нашу жизнь. Сам переворот я встретил на баррикадах у Белого дома вместе со съемочной группой Первой программы французского телевидения, так как подрабатывал тогда переводчиком и организатором репортажей у знаменитого французского тележурналиста Улисса Госсе. С ним вместе я брал интервью в эти критические часы у многих из тех, кто решал судьбу нашей страны. Особенно запомнилась мне беседа с соратником Горбачева, бывшим министром иностранных дел СССР  Эдуардом Шеварднадзе. Эдуард Амвросиевич готовился то ли к ссылке, то ли к казни, но выглядел довольно спокойно, чего не скажешь о других…

Но вернемся к нашим делам. Развал Советского Союза поставил на повестку дня создание новой структуры, которая отражала бы новые реалии. Речь могла идти отныне о военно-исторической ассоциации России. Несмотря на краткий период «президентства» Семченко на поле сражения при Бородине 1991 года руководство военно-исторической реконструкцией было фактически прежнее. Здесь же на поле боя мы приняли решение, что военно-исторические клубы соберутся на съезд где-то в середине октября, и мы создадим новую российскую структуру. На этот раз без «дядек» из различных непонятных организаций.

Но, к сожалению, дьявол ввел меня в искушение. Уже не помню, по каким причинам, видимо, из-за какого-то небольшого мероприятия, которое мы проводили в Петербурге, я решил отложить съезд на ноябрь. Это была моя роковая ошибка. Воспользовавшись тем, что многие руководители не были проинформированы об изменении даты съезда, Валькович провел в октябре собрание с небольшой частью представителей военно-исторических клубов, в основном, конечно, московских. Результатом этого собрания было создание организации, которое он помпезно назвал Российская военно-историческая ассоциация, хотя она объединяла лишь малую часть российских клубов и, как позже выяснилось, никакого российского статуса не имела (да и вообще, по-моему, никакого официального статуса).

Когда я с удивлением заговорил по телефону с ним на эту тему, он развязным тоном предложил мне присоединиться к этой ассоциации в качестве главы Петербургского регионального объединения. Можно себе представить мою реакцию, когда человек, бывший еще два года тому назад моим солдатом, предлагал мне идти к нему на поклон. Но самое главное даже не какие-то личные амбиции, я всегда знал его как не слишком честного человека, плохого организатора и абсолютно никакого руководителя на поле боя. Совершенно немыслимо было бы отдать бразды правления в том, что я создавал уже много лет, подобному человеку.

Так в ответ на это действие появилась Санкт-Петербургская военно-историческая ассоциация. Впрочем, на деле она стала просто другим российским объединением военно-исторических клубов.

Разумеется, что между обоими объединениями возникла конкуренция, которая, к сожалению, нанесла гигантский ущерб нашему общему делу. Обе организации стремились контролировать Бородинское поле, обе организации обращались с различными предложениями в различные министерства, и ничего кроме вреда подобное соперничество принести не могло.

Опуская пока забавные эпизоды битвы, должен отметить, что в 1994 году противостояние между организациями зашло настолько далеко, настолько навредило организации Бородинского сражения, что было решено провести некий объединительный съезд, который состоялся в феврале 1995 года в Москве.

Александр Валькович, несмотря на то, что мы договорились проводить совместный съезд, в последнюю минуту решил не допускать в зал представителей петербургских и других клубов, не входивших в его организацию. Но все-таки, он вынужден был уступить требованию большинства, и объединительный съезд состоялся. Впервые в зале я видел практически всех видных лиц военно-исторического движения той поры. И практически, ни одной посторонней физиономии.

Когда я вышел перед таким залом и стал говорить, речь моя лилась свободно и уверенно, потому что я говорил, зная, что обращаюсь к людям, которые, несмотря на противоречия, разделяют общие идеалы. Тогда еще не было Интернета. Я видел тех, кому говорил, и видел, что моя речь вызывает в душах людей ясный и  недвусмысленный отклик.

Суть моей речи очень легко изложить. Военно-историческое движение только тогда будет иметь значимость и пользу, когда оно будет объединенное, потому что только так, оно сможет завоевать признательность у властей и у публики. Наши глобальные мотивации благородны, но они не должны тонуть в хаосе и бардаке. Нам нужна дисциплина на мероприятиях и ясное внятное руководство в повседневной деятельности. Для этого должна быть единая организация, а во главе ее должен стоять человек, который, не колеблясь, посвятит себя деятельности на ее благо. Нам совсем не нужна война с чиновниками, а тем более, с государством, напротив, мы хотим и должны сотрудничать с государством, потому что наши цели близки. Но это вовсе не значит, что мы должны подчиняться каждому встречному, поперечному, десятому заму третьего помощника главы какого-нибудь района. У нас есть свои интересы, и мы должны их защищать.

Все эти и другие доводы были услышаны залом, и не трудно догадаться, какой был результат.  В результате выборов, которые прошли в форме тайного голосования, и которые были запечатлены на видео (Александром Копеляном), я был избран президентом военно-исторической ассоциации России, призванной объединить усилия всей реконструкции нашей страны.  А.М. Валькович был избран вице-президентом.

Трудно описать ту радость, которую я испытал от того, что с нас спало заклятье разделённости на два враждующих лагеря. Наконец, можно было нормально работать в согласии и  дружбе, для того чтобы достигнуть самых высоких и самых больших результатов.

Какого же было мое разочарование, когда через два дня Александр Валькович позвонил мне уже в Питер и объявил об ужасном по своим последствиям  для истории реконструкции решении, произнеся  фразу:

− Ты знаешь, я тут подумал… Давай культивировать каждый свой огород…

Как жаль, что вместо совместной работы огромные силы были растрачены впустую…

  

ЧАСТЬ II

ПОХОДЫ И БИТВЫ

 

Пока, увы, не написанная… Но вместо неё несколько интервью по поводу военно-исторической реконструкции, взятых сотрудником журнала «Империя истории» в 2006 г.

 

Герои не нашего времени

 

Военной историей и реконструкцией занимаются и школьники, и солидные взрослые мужчины. Такие разные на первый взгляд, они хранят в себе юность и мальчишеский задор.

Мы рады познакомить Вас с представителями различных направлений военно­-исторического движения России. Все они командиры, за которыми идут люди, основатели многих военно­-исторических клубов.
Каждый из них отдал более десяти лет жизни реконструкции, каждый из них с честью носит мундир офицера.

Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12