Ещё раз хочу отметить, что конечно не помню точно, кто, что говорил и приведённые речи записаны только благодаря телекамере, но, что запомнил абсолютно точно ─ приведённые примеры хорошо отражают общий настрой. Это именно то, что тогда говорилось всеми. Я запомнил, только, что самой резкой и бескомпромиссной была речь г-на В.В. Ковшутина, который категорически не видел другого решения проблемы, как уход войск с поля.

Таким образом, я оказался между Сциллой и Харибдой ─ с одной стороны, моё обещание не сорвать праздник, которое я дал в администрации, с другой явного желания подавляющей части командиров реконструкции, равно как и требование Батурина, об осуществлении некой громкой протестной акции.

В результате на следующий день, когда наши «войска» встали перед зрителями и Борис Кипнис, как было условлено, передал мне микрофон, я, в общем, знал, что буду делать. Речь сказать я был просто обязан, но  войска с поля решил не уводить ─ я бы считал себя подлецом, если бы нарушил слово. Да и когда я увидел громадное количество зрителей, мне стало просто по человечески жалко людей приехавших с детьми из Москвы, которых мы своим уходом лишили бы зрелища. Но я ещё раз подчёркиваю ─ главным и определяющим для меня было моё слово, данное в администрации.

Но слова молчать, как рыба, я не давал. Поэтому я произнёс речь, несколько сбивчивую от волнения…

Но не думайте, что это было от волнения выступать перед сотней тысяч зрителей, не от боязни ответственности, меня это никак не смущало. Я опасался только одного, что мне не дадут договорить, например, отключат звук. Кроме того, вдобавок на меня двинулся ОМОН с целью то ли арестовать, то ли просто отнять микрофон. Правда, стоило нескольким солдатам реконструкции решительно встать вокруг меня, как командир остановил свой отряд, от греха подальше.

Впрочем, детали речи не имели никакого значения (её можно посмотреть в youtube, под заголовком «Соколов Олег»), суть была понятна ─ военно-историческую реконструкцию чиновники не замечают, а при так называемом открытом конкурсе допущена явная несправедливость по отношению к тем, кто эту реконструкцию представляет. Просим власти разобраться… Иначе говоря, это была акция в защиту достоинства военно-исторической реконструкции и реконструкторов.

Эту речь записывали на телекамеры несколько десятков тележурналистов, я попросил также Председателя Избиркома РФ  В.Е. Чурова выйти на поле и дать нам слово, что злоупотребления не останутся безнаказанными. Мне казалось, что сделано достаточно, чтобы речь не осталась произнесенной напрасно. Я был уверен, что после неё произойдёт судебное разбирательство в результате которого, как в добрых сказках, зло будет наказано, а добро восторжествует…

Но, увы,… Жизнь это совсем не сказка, и в ней чаще побеждает зло. Нигде по телевидению мою речь не показали, а судебный иск был решён в суде скором и… неправом.

 Иск был отклонён… потому, что на 100 рублей нельзя организовать праздник! Но ведь мы и не говорили, что организуем праздник на 100 рублей! В нашем обстоятельном, тщательно составленном проекте всё было подробно расписано ─ сколько денег мы выделяем, сколько, за что будет уплачено.  Ничего этого видеть не хотели. Судья отводил глаза, не смотря в нашу сторону, понимая, что вершит неправый суд. К сожалению, у нашего мецената уже начались свои суды и проблемы поважнее (для него) наших реконструкторских дел и он никак не задействовал свои материальные возможности и связи, чтобы поднять прессу, телевидение и т. д.

Выстрел оказался холостым…

Но сказать, что он был актом неуравновешенного, непредсказуемого человека! Вот уж с больной головы на здоровую!

Кстати о «непредсказуемости» и «неуравновешенности», пишущего эти строки. Через несколько часов после сражения ко мне подошёл Трейяр (В. Зевлевер) и вот, что поведал:

− Когда Вы уже держали в руках микрофон и что-то говорили, Валькович подлетел к артиллерии и приказал Вам бить в спину, чтобы Вас заглушить

− Серьёзно, что ли? ─ ответил я изумлённо.

− Ну, по крайней мере, я так услышал, ─ ответил Трейяр.

Эту фразу я также бы наверное забыл, если бы не французский телефильм, под названием «Vive l’Empereur!», где всё это показано (надеюсь скоро будет в Интернете).

Я не знаю, так ли это было, например Коппелян такого приказа не слышал, а я как честный историк к одному свидетельству отношусь осторожно. Но если Трейяр прав, то уж точно не я в этой истории был непредсказуемым и неуравновешенным…

Теперь, пожалуй, самое главное ─ о последствиях речи. Злые языки распространяют слухи, что именно из-за неё на реконструкцию обрушились все беды. И что в результате моего дерзкого выступления нами занялись правоохранительные органы, а меня, как хулигана, стали не допускать на мероприятия реконструкции.

Самым лучшим доказательством абсурдности этих утверждений является то, что мы провели грандиозную битву при Малоярославце в октябре 2007 г. и потом в 2008 году. Провели Вохну 2007 г., провели самую большую битву на Березине в ноябре 2007 г.  Если бы реконструкцию стали зажимать по своей собственной инициативе правоохранительные органы вследствие моей речи, наверное, они никак бы не дали развернуться буквально через месяц после неё!

Но ведь гонения впоследствии действительно начались. Почему? Для этого достаточно прочитать чудовищное письмо гражданина Вальковича, обращённое к прокурору Московской области и начальнику  Главного контрольного управления Московской области от 12 сентября2007 г. Письмо это в отсканированном виде я прилагаю к тексту.

 

 

Поистине ужасающая бумага! Здесь утверждается, что члены клуба Легион Вислы по моему приказу «оказали вооружённое сопротивление представителям правоохранительных органов», что по моему приказу «французские кавалеристы… нанесли множественные удары муляжами холодного оружия представителям русской кавалерии», что я «публично оскорблял честь и достоинство администрации Бородинского музея-заповедника», что я «незаконно привёз на территорию Музея заповедника» порох, и т.д. и т. п. Впрочем, почитайте  сами этот шедевр, возможно лучше поймете, кто  есть кто в военно-историческом движении.

Прокуратура отреагировала на писанину гражданина Вальковича весьма прохладно. Со мной провели беседу, и, так как указанные факты не подтвердились, никакому делу ни дали хода. Я уже думал, что на этом всё кончилось, но группа людей, желавших взять власть на Бородине, не успокоились, и стала рассыпать кляузы, выставляя меня в самом диком, чудовищном виде. В Интернете полились потоки грязи, они полились и во власть.

Это навлекло неприятности не только и не столько на меня, сколько на военно-историческое движение в целом. Получилось по известному принципу, как в анекдоте: «Не знаем, то ли Вы украли шубу, то ли её у Вас украли. Но, в общем, Вы в этом деле были замешаны».

Но что было людям, которым плевать на успех движения, лишь бы потешить мелкое самолюбие и распилить небольшие денежки! Они стали всюду муссировать образ Соколова О.В., как неуравновешенного, опасного человека, а заодно создавать образ всей военно-исторической реконструкции, как людей потенциально опасных.

Дошло до того, что, когда я приехал на Малоярославец2010 г., чтобы увидеть, что происходит, по указанию Вальковича и Рощина была вызвана милиция. Милиция приехала, подошла ко мне, я представил свои документы и визитную карточку…  После короткого довольно доброжелательного разговора милиционеры сообщили мне, что их вызвали так как сообщили, что появился опасный маньяк, который угрожает оружием!!

Ну, как после таких бесконечных дрязг не перепачкать всё движение в целом!

Более того, вся эта грязь привела и к дискредитации нашего движения, уходу из его рядов сотен людей, или переходу их из реконструкции наполеоновского периода в реконструкцию других эпох. Но некая компания своей цели добились, устранив от организации Бородинского мероприятия человека, который мешал им прокручивать свои мелкие гешефты.

Так Бородино из всероссийского мероприятия превратилось в мелкое локальное подмосковное шоу, целью которого является удовлетворение корыстных целей ряда лиц… Неужели рядовые члены нашего движения ещё этого не поняли !

Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12